Однако реакция Турции на сближение свидетельствует об обратном. Турция высоко оценила этот шаг, предполагая, что двусторонние отношения с Катаром подкреплен целым рядом общих интересов, которые не пострадают в качестве региональных целей изоляции эмирата. Скорее, тактическое сближение между Катаром и квартетом может предоставить Турции возможность улучшить свои напряженные отношения с избранными членами квартета. Тем не менее, продолжающаяся поддержка Турцией "Братьев-мусульман" и альянс с ПНС в Ливии останутся серьезными препятствиями на пути любого такого потепления отношений.
Стоимость входящих прямых иностранных инвестиций в Турцию из отдельных стран Персидского залива по годам:
Источник: Центральный банк Турецкой Республики (CBRT).
Учитывая историческую силу союза между Турцией и Катаром, Доха вряд ли рискнет поставить под угрозу свои надежные и ценные отношения с Анкарой. И это независимо от каких-либо изменений в изначально нестабильных отношениях Катара с государствами квартета в ближайшие месяцы.
Одним из ключей к прочности отношений между Турцией и Катаром является то, что они были испытаны и доказаны. Скорая мобилизация Турции в помощь Катару после принятия эмбарго квартета в июне 2017 г показала, что эмир может полностью рассчитывать на Эрдогана. Помимо ускоренного развертывания турецких войск в Катаре, турецкое правительство отправило более 4000 тонн продовольствия в Катар во время кризиса, чтобы помочь предотвратить дефицит продовольствия, вызванный блокадой.
Ни одного другого иностранного лидера не встречают в Анкаре столь же теплым приемом, как катарского эмира. Кроме того, шейх Тамим был первым иностранным главой государства который поддержал Эрдогана и выразил солидарность после неудавшегося переворота в Турции в 2016 г, а также поддержал их общие региональные интересы, а именно продолжение спонсорства двух группировок ХАМАС и Братьев-мусульман.
Более того, двусторонние отношения между Катаром и Турцией теперь опираются на все более прочную экономическую и коммерческую основу, которая, вероятно, будет и дальше расширяться. Как показано на диаграмме выше, прямые иностранные инвестиции (ПИИ) Катара в Турцию резко выросли с 2017 г, хотя наблюдатели сомневаются в том, что официальные данные за 2019 г завышены. Приток катарских инвестиций в Турцию в последние годы представляет собой отчасти ответный жест поддержки, направленный на уменьшение текущих проблем, стоящих перед турецкой экономикой. Одной из наиболее заметных современных стратегических инвестиций стало решение Катарского инвестиционного управления в ноябре 2020 г о приобретении 10% доли в Borsa İstanbul, единственное биржевое предприятие Турции, на котором размещается фондовый рынок, биржа золота и биржа производных финансовых инструментов.
Однако это не означает, что два состояния одинаково выровнены. Совместное предприятие NOC Qatar Petroleum с ExxonMobil и властями киприотов-греков у юго-западного побережья Кипра в "блоке 10" противоречит прочным и скоординированным двусторонним отношениям. Блок не находится в водах, на которые претендует Турция, но Анкара выступает против эксплуатации запасов газа в кипрских водах нефтегазовыми компаниями, работающими в партнерстве с Республикой Кипр, до тех пор, пока не будет достигнуто соглашение с Турецким Кипром о справедливом распределении доходов от добычи углеводородов на шельфе.
Доха старалась заверить Анкару в том, что она не посягает на стратегические интересы Турции в восточном Средиземноморье, а турецкое правительство - по крайней мере публично - не сделало проблему из интереса Qatar Petroleum к кипрским водам, что является заслугой в остальном надежном характере турецко-катарских отношений.
Таким образом, напряженность в двусторонних отношениях не возникает, ибо имеем: двухсторонние потоки ПИИ, договор двусторонней валюты на сумму 15 млрд$, и прочные отношения между Эрдоганом и эмиром более чем компенсировали любые негативные предположения, поставив Турцию в безопасное положение, несмотря на недавнее примирение в Персидском заливе.
Стоимость турецкого экспорта в отдельные страны Персидского залива по годам:
Возможность для Турции наладить отношения с Саудовской Аравией и другими членами квартета
Между тем, Анкара, вероятно, примет предложение Дохи, чтобы способствовать восстановлению отношений между турецким квартетом. В последние годы Анкара ведет ссоры с КСА из-за Катара, Братьев-мусульман, конфликтов в САР и Ливии и убийства Саудовскими агентами в 2018 г Джамаля Хашогги в Стамбуле. Турция и члены квартета, включая КСА, также боролись за влияние и контракты крупного бизнеса в странах Африки к югу от Сахары. Тем не менее, Эрдоган сигнализировал желание наладить отношения с правительством КСА. Примечательно, что Эрдоган встретился с Салманом в ноябре 2020 г и по сообщениям согласились "держать каналы диалога открытыми" для улучшения отношений.
Чтобы справиться с экономическими последствиями COVID-19, турецким экспортерам, желающим отправить свои товары в КСА и ОАЭ, пришлось бороться с неофициальным бойкотом своих товаров. Этот бойкот причиняет экономические неудобства - хотя ОАЭ и КСА значительно отстают от ЕС в качестве основного экспортного направления Турции, на них по-прежнему приходилось в совокупности 6,91 млрд$ турецкого экспорта в 2019 г, как показано выше.
Поэтому смягчение риторики турецкого правительства по поводу убийства Хашогги - критика, которая вызвала недовольство наследного принца КСА Мухаммеда бен Салмана и других саудовских официальных лиц, - вероятно, в немалой степени вызвано экономическими соображениями.
Тем не менее, несмотря на потенциальные выгоды, Турция вряд ли станет свидетелем полного восстановления отношений с квартетом в 2021 г. Отчасти трудности, связанные с потеплением турецко-саудовских отношений, связаны с тем, что, как и правящая семья Катара аль-Тани, Эрдоган не поддерживает намерения отказаться от Братьев-мусульман. Учитывая характер турецкой поддержки Братства, полное сближение турецкого квартета маловероятно, особенно с АРЕ и ОАЭ.
Кроме того, в Каире и Абу-Даби также будут неохотно нормализовать отношения с Анкарой, учитывая их стойкую оппозицию военного вмешательства Турции в Ливии и озабоченность по поводу напористой политики в восточном Средиземноморье. Турция вряд ли откажется от поддержки ПНС в Ливии, чей главный соперник, Ливийская национальная армия (ЛНА), поддерживается АРЕ, ОАЭ и, в меньшей степени, КСА.
Даже в этом случае не следует полностью сбрасывать со счетов потенциальный сдвиг в региональной динамике, окончание катарского эмбарго может только укрепить позиции Турции. Снижение антагонизма по отношению к Турции внутри квартета само по себе означало бы победу.
